Actions

Work Header

Rating:
Archive Warning:
Category:
Fandom:
Relationship:
Characters:
Language:
Русский
Stats:
Published:
2015-05-10
Words:
856
Chapters:
1/1
Kudos:
27
Hits:
278

***

Summary:

на день рождения Занзаса

Work Text:

Маммон просто обязан был узнать, о чем босс разговаривает с Каваллоне.
Семья Каваллоне — это деньги, большие деньги, а босс, при всех своих достоинствах, особой дипломатичностью никогда не отличался. Отпугнуть клиента для него легче легкого.
Сорок минут! Уже сорок минут! О чем босс может говорить так долго с человеком, с которым они никогда не были ни друзьями, ни врагами? С человеком, с которым у него нет ничего общего?

— Если б у них дело дошло до драки, мы бы уже услышали, — сказал Бельфегор. — Не мельтеши.
Когда в кабинете босса дрались — а порой такое случалось, и не сказать, чтобы очень редко — в золотистой гостиной слышно было всегда.
Здесь вообще много что было слышно.
Собственно говоря, потому они сейчас и торчали здесь вместо того, чтобы заняться другими, более полезными делами. Делами, приносящими доход.

Маммон метался от окна к окну. Бельфегор, развалившись в белом с позолотой кресле, наблюдал за его суматошным полетом, но Маммону было все равно.
Этажом выше сейчас, быть может, срывался выгодный контракт или хуже того — богатый клиент приходил к выводу, что ни за что больше не будет иметь дело с Варией.

— Если ты туда полезешь, тебя обязательно засекут, — сказал Бельфегор.
Маммон только сердито поправил капюшон и вылетел в окно.

---

Окна в кабинете босса были открыты. Кондиционеров он не терпел. Маммон считал, что мертвый искусственный холод напоминает боссу о том времени, которое тот провел во льду. Но озвучивать свои мысли Маммон не спешил.

От окна был виден стол и кресло босса. Пустое.
На столе валялась рубашка, галстук свисал со спинки кресла.
Что здесь происходит?
Маммон знал, что иллюзия невидимости его не спасет, если босс окажется достаточно внимательным. Но внимательным тот бывал не всегда.

Маммон миновал окно, не всколыхнув тяжелых полузадернутых портьер, и укрылся за спинкой кресла. О том, что Каваллоне тоже легко отличает иллюзии от реальности, он позабыл.
Но теперь уже поздно было об этом вспоминать.
Прямо перед Маммоном на полу валялась футболка с веселым рисунком. Каваллоне всегда одевался как разгильдяй.
О том, что этот разгильдяй держит половину Сицилии, по его виду угадать было сложно.

Будто ребенку, заставшему родителей в спальне, Маммону в первый миг показалось, что они все-таки дерутся.
Яростный захват, заломленная рука, искаженное болью и злобой лицо... Ничем иным, кроме драки, это и быть не могло. Или могло?
Каваллоне зарычал низким голосом и вырвался из захвата, вывернулся под Занзасом, схватил его за плечи, за шею и — рванул на себя, приник губами к губам.
Маммон смотрел, едва дыша. Ему не было ни странно, ни тем более неловко, он смотрел, не отрываясь, и боялся думать о том, что видит. Глаза Каваллоне полыхали алым. Он вламывался в поцелуй, будто в чужой дом с оружием в руках, а тот, второй, в котором Маммон узнавал и не узнавал своего босса, отвечал на яростную жадность Каваллоне с щедрой готовностью человека, склонного больше отдавать, нежели получать.
И глаза у Занзаса были карие.
Теплые.
Спокойные.

Они могли убивать друг друга, они могли трахаться, да хоть костюмы порно-горничных примерять. Но не могло, никак не могло быть у Занзаса таких глаз!

Встрепанные черные волосы светлели, пряди выцветали будто сами собой — каштановый, рыжий, светлое золото. Разгладилась вечная морщинка меж бровей, приподнялись уголки рта. Человек был все тот же, но...
Не тот.

У Каваллоне волосы темнели. На посмуглевшем лице проступали некрасивые пятна шрамов. Черты затвердевали, становились угрюмее, жестче.

Выражение лица, цвет волос — все это такие мелочи. Выкрасив волосы, перестав улыбаться, невозможно стать другим человеком.

Какой иллюзионист здесь работал, зачем он воплощал в реальность эту странную фантазию?

Маммон перестал понимать, кто из них над кем нависает, кто чьи расстегивает брюки, кто стонет требовательно и жадно и обхватывает ладонью чужой член.
Два человека, менявшиеся на глазах, дрочили друг другу, а ветер колыхал портьеры, и непрошеное солнце озолотилось в волосах, минуту назад еще угольно-черных, и тени скользили по лицу, еще недавно не имевшему шрамов.
Маммон почти не дышал. Ему казалось, он чувствует, как бьются в кабинете, сталкиваются, закручиваются водоворотом два сильных, всепоглощающих Пламени.
Два Пламени Неба...
Такие разные.
Такие — одинаковые.

Они кончили одновременно.
Тот, что был сверху, сел, тяжело дыша, и облизал руку, испачканную в сперме.
В его карих ласковых глазах уже проявлялись искры алого шального огня.
И глаза эти смотрели на Маммона в упор.

— Подготовишь контракт, — сказал Занзас.
Занзас ли?
— Подготовишь контракт. Охранное агентство "Вария" будет заниматься безопасностью на винодельческой презентации, которую проводит торговый дом Каваллоне.
— Да, босс, — сказал Маммон, стараясь унять дрожь в голосе.
Не то чтобы он боялся Занзаса. Опасался, конечно, но не до такой степени, чтобы перед ним трястись.
— Сумма стандартная.
— Единичная работа? — спросил Маммон.
— Да. Это все, проваливай.
— Да, босс!
Маммон рад был исчезнуть с глаз этого человека, который был Занзасом, но не совсем. Если бы тот окончательно стал Занзасом, то выстрел — хотя бы направленный мимо — или угроза убить Маммону достались бы обязательно. Но ничего не было, лишь взгляд — неопределенный, непонятный взгляд изменяющихся глаз.
Маммон метнулся в сторону окна и растворился в небесной синеве.

Лишь за деревьями, отдышавшись, он вдруг подумал: "Они не знают. Они не замечают, что меняются".
Как это может быть?
И что же с ними происходит?

Все дело в Пламени?

Маммон не был уверен, что хочет знать. В конце концов, некоторые тайнам лучше оставаться неразгаданными.
Лучше пойти и заняться контрактом — это, по крайней мере, реально.
И это принесет им прибыль, а прибыль нужна всегда.