Work Text:
О том, что неплохо было бы пойти прогуляться, Циньцинь объявила за десять минут до полуночи. Обычно она смиренно терпела до утра, но сейчас-то всё равно никто не спал, а значит, можно было настоять на своём и сходить облегчиться, а заодно набегаться. Собака звонко лаяла, прыгала, поскуливая, пыталась ухватить хоть кого-нибудь зубами за пятку, чуть не перевернула низкий столик с закусками, а потом красноречиво принесла поводок и положила его перед Шаотянем, зная, что заместитель капитана ни в чём не сможет ей отказать.
Он и не смог. Только витиевато выругался, отставляя в сторону стакан с остатками глинтвейна, и пошёл собираться. Все вокруг наперебой обещали ему моральную поддержку на расстоянии и видеозапись основной части встречи Нового года с персональными поздравлениями. Но почему-то это его не успокоило, а, судя по его ворчанию, очень даже наоборот. Неудивительно, у него были совсем другие планы на эту ночь, включающие в себя капитана и тёплую постельку.
Но ладно. Набросив куртку на лёгкую водолазку и обувшись, Шаотянь защёлкнул замочек поводка на ошейнике и предупредил собаку:
— Только очень быстро и недалеко! Ибо нефиг!
Та была согласна практически на всё и так активно махала пушистым обрубком хвоста, что, казалось, извивалась всей своей раскормленной тушкой. Шаотянь её энтузиазма не разделял, тем более в Гуанджоу в кои-то веки выпал снег и было непривычно холодно.
Они уже выходили, когда их нагнал Юй Вэньчжоу.
— Капитан, ты-то куда? — подозрительно посмотрел на него Шаотянь.
Не то чтобы он был против компании, тем более такой. Да что там, он был даже за! Но он-то рассчитывал со всеми делами разобраться за соседним углом и по-быстрому...
— Пройдусь с вами, — улыбнулся тот, надевая перчатки и поправляя шарф.
— Тогда на! Я сейчас, — вручив ему поводок, Шаотянь скрылся в здании клуба.
Вэньчжоу задумчиво посмотрел на собаку, которой в принципе было всё равно, кто её будет гулять, и вздохнул.
Ждать Шаотяня долго не пришлось, через пару минут он выскочил обратно, чертыхнулся от грома фейерверка, который кто-то запустил на соседней улице, и спросил:
— В парк?
Ответом ему был радостный лай, который превратился в испуганный визг, когда недалеко взорвалась петарда. Циньцинь прижала уши и попятилась.
— Да чтоб вас! — заорал Шаотянь. — Чтобвас, чтобвас! Недоно…
— В парк, — прервал его Вэньчжоу и покрепче сжал поводок.
Что бы ни происходило вокруг, счастливее всех все равно была собака, хотя по дороге она вздрагивала и шарахалась от резких звуков.
Гуанджоу праздновал, и делал это ярко и громко.
В парке на центральных аллеях было многолюдно и шумно, поэтому решили уйти поглубже, к озеру, чтобы крики и взрывы не пугали собаку. В глубине парка людей было меньше, фонари работали через один, и звуки были приглушены деревьями. К тому же здесь ещё не успели убрать снег с дорожек, и к озеру пришлось пробираться через небольшие сугробы.
— Ненавижу эту собаку, — бурчал себе под нос Шаотянь, пытаясь удержать рвущуюся с поводка Циньцинь.— Мало того, что на Новый год, так ещё и в такие ебеня затянула! Да потише ты! — собака дернулась, ныряя в очередной сугроб, чуть не роняя хозяина.
— Здесь уже поспокойнее, спусти её с поводка, — посоветовал Вэньчжоу.
Стоило Шаотяную наклониться, чтобы отстегнуть поводок, как Циньцинь радостно напрыгнула на него, пытаясь лизнуть в нос, и всё же уронила хозяина в снег и пристроилась сверху.
— Эй! — только и успел крикнуть тот.
А Вэньчжоу рассмеялся, глядя на снежную кучу-малу.
— Да вы сговорились! — отфыркивался Шаотянь. — Я вас знаю! Да слезь с меня, неугомонная! Мало мне снега, так ещё и ты!
Но столкнуть откуда-то Циньцинь, если она этого не хотела, было очень сложно. Вот и теперь, как Шаотянь ни старался, собака неизменно брала над ним верх.
— Это не честно! — прекратив сопротивление, Шаотянь замер в снегу, глядя на расцвеченное яркими вспышками небо. — Но так красиво.
— Что? — над ним навис Вэньчжоу.
И тут же, вскрикнув, упал. Видимо, Циньцинь было мало одного уроненного в сугроб человека.
— Так его, Циньцинь! — теперь смеялся Шаотянь. И, набрав целые пригоршни снега, он высыпал его на голову Вэньчжоу. — Так тебе и надо, капитан! — прошептал он.
— Думаешь? — тот хитро усмехнулся, и началась настоящая снежная баталия.
Они засыпали друг друга снегом, вываливали в сугробах, а радостно лающая Циньцинь носилась вокруг, добавляя атмосферу хаоса и безумия.
Первым сдался Вэньчжоу, он лежал на спине, смеясь и пытаясь прикрыть лицо:
— Ну всё, хватит! Хватит!
— Смотри! — гордо сказал Шаотянь собаке. — Мы победили! Наш несгибаемый капитан попросил пощады. — Он встал, стряхнул снег с куртки и сокрушённо сообщил: — У меня снег везде, — и, сделав многозначительную паузу, добавил: — Даже там!
— У меня тоже, — Вэньчжоу протянул руку, и Шаотянь помог ему подняться.
— Циньцинь, давай, делай свои маленькие и большие дела, и пойдём.
— Мы всё равно уже не успеем к полуночи, — посмотрев на часы, сказал Вэньчжоу. – Может, дождёмся большого фейерверка здесь?
— Ты замёрзнешь, — нахмурился Шаотянь, — заболеешь и ум…
Ему на губы легла холодная ладонь, и Вэньчжоу, оказавшийся совсем близко, прошептал:
— У меня ведь есть тёплый ты рядом.
А тот заворчал:
— Тёплый, да. Но вот одного не понимаю, зачем ты снял перчатки? Руки совсем ледяные. И шапку не надел. Вот кто ты после этого? Глупый, глупый, глупый. Неужели все тактики такие глупые? — он замолчал, облизнулся и продолжил: — А правда, что у тебя снег даже там?..
Вэньчжоу не выдержал и рассмеялся, обнял Шаотяня посильнее, а потом отпустил:
— Правда.
И в тот же миг над их головами раскрылся огромным ярким цветком большой праздничный фейерверк. Циньцинь юлой вертелась рядом, лая во всю собачью глотку.
— С новым годом тебя, Шао, — сказал Вэньчжоу, взяв его за руки.
— С новым годом, капитан, — Шаотянь облизнул враз пересохшие губы. Он смотрел и не мог насмотреться, понимая в один момент, насколько правильные вот эти первые минуты нового года, насколько они головокружительно прекрасны.
В небе опять и опять полыхали разноцветные звёзды, взлетали драконы, но всё это было так неважно.
А важно было то, что…
— Ты же замёрз как сосулька, капитан… — вдруг осознал Шаотянь.
Вэньчжоу только шмыгнул носом и виновато улыбнулся.
— Погоди, у меня же подарок для тебя есть! — Шао пошарил по карманам и достал плоский пакет, упакованный в голубую бумагу с белыми облачками. — Вот! То, что доктор прописал. Откроешь? Хотя, нет, давай я, у тебя же руки тоже замерзли. Надень-ка лучше перчатки, а обо всём остальном позабочусь я. Ну? — и он зашуршал оберткой. В пакете оказались мягкие тёплые мужские наушники тёмно-синего цвета. — Как раз холода начались, вот я и подумал, что тебе не помешает…
Вэньчжоу наклонил голову, позволяя Шаотяню надеть на себя подарок, и сказал:
— Спасибо. Мне и правда стало теплее.
— Честно-честно? — серьёзно уточнил тот.
Вэньчжоу кивнул и, отстранившись, полез во внутренний карман своего пальто, вытащил оттуда небольшую белую коробочку.
— У меня тоже есть кое-что для тебя…
— Вэнь… — перебил его Шаотянь, — это же то, о чем я думаю?
— А что ты думаешь?
— Apple Air Pods Pro, — старательно выговорил Шаотянь на английском.
— Какой ты у меня догадливый, — усмехнулся Вэньчжоу. — Но это только часть подарка, — и он принялся распаковывать наушники, вытащил один, протянул Шаотяню, а второй забрал себе. Он заранее подключил их к своему смартфону и теперь, одной рукой приобняв Шао, второй включал выбранную песню.
— Быть не может, — прошептал Шаотянь и прикрыл глаза, слушая удивительный голос Ли Юйгана.
— Мы плакали, мы смеялись, мы поднимали голову и смотрели в небо, — пропел вместе с Юйганом Вэньчжоу.
— Только в нашем небе было много звёзд, — рассмеялся Шаотянь, а потом, пытаясь быть серьёзным, спросил: — Я только одного не могу понять, как ты уговорил Циньцинь?
— А её и уговаривать не пришлось, — пожал плечами Вэньчжоу, — нужно было просто сказать — «пойдём гулять!», и ее уже было не остановить. — он выдохнул пар изо рта, посмотрел, как он исчезает в морозном воздухе, и добавил: — Я просто так хотел встретить новый год только с…
— ...тобой, — закончил за него Шаотянь и усмехнулся: — Вон он — мой великий тактик.
А в небе над ними расцвёл великолепный яркий цветок...